Автор: Diana Vert
Бета: myowlet
Размер: макси
Персонажи: Нокаут, Брейкдаун, оригинальные
Категория: джен
Рейтинг: PG-13 со слабыми всплесками хирургической R
Краткое содержание: Иногда ну вот совершенно не знаешь, когда огребешь. Даже предположить не можешь. И как так выходит?
Примечание: 1-3, 4-6, 7-9.
читать дальше
10
Нокаут уставился на счет на экране терминала и застонал. Покосился на расписание, которое ему пришлось составить. Оставалось только помянуть Зету Прайма, а заодно и этого, как его… Ориона Пакса, ну, и десептиконов в полном составе до кучи недобрым словом.
Наивно было полагать, что его не коснется отмена классов. В каком-то смысле он приветствовал ее, но только до тех пор, пока она не ударила по средствам.
Экономика Ареи рухнула в считанные орны. Десятки тысяч рабочих неожиданно для себя обрели права, о которых многие из них раньше даже не задумывались. Право выбирать род деятельности, получать зарплату, иметь собственность, в конце концов. Они требовали условий для жизни, которых Арея не могла предложить. Оплаты труда, которую никогда не получали. В бюджете Ареи испокон ворнов были прописаны только пайки и элементарные техосмотры.
Производства, стройки, добыча – все встало. Военные заполнили город. Границы дистриктов должны были размыться, но на это потребуются десятки астроциклов, пока же одуревшие от свободы новые граждане Кибертрона шатались, где хотели, и творили, что хотели. Самые умные вопили о нарушении их прав, когда к ним применялись слишком жесткие санкции. Полисботы часто срывались, применяя там, где не имели права, что порождало еще больше взаимной ненависти и беспорядков.
А главное, средства на урегулирование этого безумия Арея могла взять только из одного источника. Субкарманы бывших меченых, тех, у кого шаниксы водились всегда. Рост налогов стал своего рода карой для всех экс-привилегированных классов. Нокаут, впрочем, был уверен, что верхушка – изменились правила, но правительство осталось прежним – не шибко разоряется. С военных тоже не дерут, наоборот. Так что удар пришелся по средним классам.
Нокаут смотрел на сумму, которую добровольно-принудительно должен пожертвовать на облагораживание жизни бывших сервоконов, и отчаянно жалел, что не принял приглашение в Родий. Под боком Селект Райза можно было бы как-нибудь спрятаться от этого мучительно многозначного числа…
Родий впал в панику настолько же сильно, как обезумел Феррум. Первые орны Нокаут просто отсиживался в ремблоке, не в силах достучаться ни до кого из клиентов. О Брейкдауне он тоже ничего не знал. Единственным, с кем можно было обсудить обстановку, был Кэрриер, а он с момента повышения до капитана полиции Палладия стал в десять раз недружелюбнее.
Зато Нокаут был нужен ему, чтобы прикрывать дезактивы. Сервоконы, оказавшись в цивилизованном обществе, нарывались сплошь и рядом, а стрелять их направо и налево никто права не имел, однако – стреляли. Штатный медэксперт отдела Кэрриера не справлялся (а скорее, получал не все дезактивы на платформу). Нокаут по убедительной просьбе капитана подписывал медицинские заключения о несчастных случаях. Он не вникал в подробности, просто отплачивал за все те услуги, которые Кэрриер оказывал ему раньше.
Отмена классов почти не сказалась на их отношениях. Условности обращений были отменены, однако Кэрриер по-прежнему называл его «доктор», а Нокаут в ответ вежливо «выкал», решив отнестись к привычке полисбота снисходительно. Угодно ему цепляться за мелочи – пусть цепляется.
Чтобы сводить концы с концами, пришлось стать самым обычным доктором. Никакой элиты – элиты больше нет, а кто по-прежнему считает себя ей, из Родия не высовывается. Только бесконечные ввязавшиеся в драку или ставшие жертвами ошалевших банд мехи. Нокаут ненавидел их просто за то, что их так много, что их всех надо ремонтировать – и выслушивать их нытье. Но – шаниксы. Шаниксы были нужны.
Теперь все носили знаки – новые, алые знаки свободы и равенства. Нокаут с некоторым сожалением удалил старую инсигнию. Она была хотя бы изящной, аяконского же дизайнера автоботского символа стоило бы уволить. Нокаут был не против называть себя кем угодно, ботом или коном, но зачем уродовать корпус?!
Однако отсутствие инсигнии вызывало подозрения и у бывших меченых, и у новых граждан Кибертрона. Символ ли свободы, политический жест, знак, что ты не против освобождения обслуживающего класса… столько значений у одного уродливого значка. Пришлось согласиться.
Нокаут выключил экран, когда первый пациент позвонил в ремблок. Рутина, в которую превратилась его жизнь, оказалась тяжелой и выматывающей, а ведь времени прошло совсем немного. Власти обещали, что терпеть осталось недолго. Повсюду крутили трансляции Зеты Прайма, обещавшего светлое будущее Кибертрона в равенстве и гармонии. Один звук его голоса вызывал теперь скрежет дентапластин.
Плановый техосмотр. Пошаливающие серво. В кого-то на улице кислотой плеснули – просто так, как утверждала жертва. Насолил, должно быть, меху, которого надеялся никогда не увидеть в Палладии, а тот оказался злопамятным. Ну, или случайно. Тоже вариант.
На четвертый звонок в терминал Нокаут огрызнулся, не глядя:
– Забито все. Завтра приходи.
– Что, и клика нет? – насмешливо спросил Брейкдаун.
Нокаут уже успел решить, что та заварушка ничем хорошим для стантиконов не закончилась. Сам он и не думал соваться в Феррум снова, одного раза хватило, а сейчас шанс огрести проблем был даже больше. Узнать о ком-то тоже не представлялось возможным: перерегистрация и новая перепись населения Ареи не позволяла точно утверждать, где, кто и в каком состоянии пребывает.
Теперь он замер, улыбнулся – «я на пол-клика» – и вышел к дверям. Брейкдаун стоял на пороге, упираясь руками в стены. На его честплейте больше не было номера, но и автоботскую инсигнию Нокаут не заметил.
Выглядел стантикон уставшим и немного нервным, но ухмылялся. Нокаут пропустил его в ремблок, где ждали очереди сразу два пациента.
– Ажиотаж у тебя тут, – заметил он ехидно. – Никогда такого не видел.
Нокаут раздраженно фыркнул. Рабочее настроение и так отсутствовало, а теперь и вовсе испарилось. Он протащил Брейкдауна в подсобку и подтолкнул к мойке.
– Ты вовремя, – сказал он, – как раз по твоей части клиент.
– Что? – моргнул Брейкдаун.
– Приведи себя в порядок и займись рыжим. Ожог внешний, надо нанести восстановитель, затем закрепить и заполировать сберегающим преобразователем, Д-17, – он пустил очиститель, резкий запах ударил по обонятельным сенсорам. Брейкдаун едва руки не отдернул из-под струи.
– Эй!
– Давай, давай, живой клиент из Палладия – это тебе не Вайлдрайдеру блоки вправлять, справишься, – Нокаут похлопал его по плечу. – Не задерживайся тут.
– С одной каторги на другую, – заворчал Брейкдаун и потер ладони, но особого недовольства Нокаут не уловил.
Все равно им нормально не поболтать, пока у него тут проходной двор.
«Живой клиент» на приближающегося стантикона отреагировал нервно. Нокаут успокаивающим тоном заверил его, что ассистент просто гений по работе с внешними повреждениями. Улыбка, с которой он наступал на собравшегося было улизнуть бота, была немного хищноватой. Тот вынужден был сдаться и сесть на платформу.
Нокаут краем оптики следил за тем, как Брейкдаун сначала нерешительно топчется перед стеллажом, а потом начинает набирать нужные тюбики и щетки. Вот ведь загребущие руки. Все влезает. Удобно.
– Я теперь не уверен, какая у меня рука была не в порядке, – слегка удивленно сказал рыжий – имена невыгодных клиентов Нокаут в голове не держал – осматривая блестящую броню там, где был ожог. Краску придется подобрать позже, но все равно правая рука выглядела теперь аккуратнее левой.
– Косметические услуги по отдельному прайсу, – Нокаут широко улыбнулся и положил ладонь на предплечье Брейкдауна. Тот дернул рукой и выпучил оптику на доктора. Мол, спятил, что ли, не собираюсь я тут для тебя всяких меченых полировать.
«Все равно ни у кого сейчас нет шаниксов на косметические услуги», – с тоской подумал Нокаут. Он сам по-прежнему выглядел блестяще, но обходился очень скромными средствами.
Отпустив рыжего с самыми добрыми пожеланиями, Нокаут прошипел проклятие и запер ремблок.
– Это невыносимо! Я с ума сойду! Ни клика покоя, а толку – ноль!.. Я рад тебя видеть, – переключился он. – Я беспокоился, что…
– Извини. Было столько мороки, – Брейкдаун подвинул емкости и прислонился к платформе.
– У меня тоже… где твой символ?
– Краска закончилась, – рассмеялся Брейкдаун.
– Серьезно?
– Ну, почти. У них прям на мне последний наноаэрограф сдох. Я все не могу дойти снова, надо на очередь вставать. Просто идентификатор зашили пока.
– И хорошо. Уродливая метка, кошмар, – Нокаут нервно прикрыл пальцами автоботскую инсигнию. – Я слышал, в Ферруме Юникрон знает что творится.
– Я то же про Палладий слышал.
– По улице спокойно не проедешь, – кивнул Нокаут. – Смотри зато, что я сделал, пока ты становился автоботом.
Он повернулся боком к Брейкдауну, манерным жестом отщелкнул одну из бедренных пластин и легко извлек блестящий металлический цилиндр. Рукоять с тонким жужжанием отреагировала на сжатие и расщелкнулась, превращаясь в посох. Навершие ощерилось тонкими изогнутыми лезвиями и затрещало электрическими разрядами.
– С ней я и Мотормастера повалю! – добавил он, крутанув посох в руке.
Оружие оставалось незаконным, но в последнее время средствами самообороны, вопреки всем статьям, обживались все, кому не лень.
– Ха, – Брейкдаун взял электропосох и повертел его. – Может, ненадолго. Клика на три-четыре. А потом он тебя разорвет.
– Если догонит, – довольно фыркнул Нокаут. – Пошли, я тебя угощу, что ли, – он поманил Брейкдауна за собой в лабораторию.
– Хранишь там свои любимые дезактивы?
– Некогда сейчас, – вздохнул Нокаут. Его резервы химикатов потихоньку истощались, но в чистом энергоне пока недостатка не было. И в заряженном – тоже. – Как вообще все… прошло? У вас же были проблемы с законом раньше?
– Нас коснулась амнистия, – Брейкдаун как всегда залил в себя сразу четверть куба. – У меня так и статья больше не статья. Кого сослали за дело – уже разобраться не могут. То ли произвол, то ли нет. Короче, мы все получили второй шанс. Типа того.
– Погоди, хочешь сказать, где-то по улицам Ареи бродит никем не контролируемый Вайлдрайдер? – Нокаут в притворном испуге поднял ладони. – Я, пожалуй, запрусь в ремблоке.
Брейкдаун усмехнулся, а потом помрачнел:
– Мы пока держимся вместе. Шлак какой-то… я так шаниксов и не увидел до сих пор.
– Значит, действительно не платят?
– Не-а. Обещают только. Задрало уже. Хоть паек увеличили.
– Ну, не ты один в рже. Меня эти «автоботы» обобрали до гаечки, – Нокаут зло передернул колесами.
Брейкдаун, что было вполне в его духе, не обиделся на сравнение несчастий доктора Нокаута с неопределенным положением стантиконов в новом кибертронском обществе.
– Жалеешь, что не в Родии сейчас?
– Честно? Жалею, – Нокаут не стал скрывать. Уж Брейкдауну все можно высказать. – Но я поправлю бизнес. Фланнел недавно отозвался наконец, а у него полно друзей-параноиков.
– Знаешь, – помолчав, признался Брейкдаун, – я никогда себе этого не представлял. Ну, что… все будут носить один знак. Ни на клик. И вроде бы мы теперь носим, ну, хотя бы подразумевается, – он ткнул большим пальцем в чистый честплейт, – но это… вообще не ощущается. Мы с болтами потеряли доход. Даже чтобы открыто кого-то латать за деньги, я должен иметь шлакову лицензию!
«Ха, – подумал Нокаут, – понимаю твою проблему».
– Ждем, – хмыкнул он вместо этого.
***
Так как ждать – причем впустую – можно было хоть вечность, Нокаут принялся точить когти на выгодную сделку, едва ему удалось вытащить Фланнела хотя бы в элитную заправку.
Жалобы текли потоком похлеще заряженного энергона. Нокаут, которому такие деловые переговоры грозили вылететь в кругленькую сумму, скрипел дентапластинами и тянул топливо медленно, а вот Фланнел надирался с упорством заправщика.
– Это дело, ты понимаешь, вообще не разрешить! Нет таких статей! Просто – нет. Этому сервокону надо заткнуться и убраться к себе в Феррум, или из какой дыры он вылез… А он предъявляет порядочному кибертронцу…
Из этого состояла почти вся беседа. Когда Фланнел наконец поинтересовался, как у Нокаута идут дела, тот даже удивился.
– Так себе. Большинству моих нынешних клиентов не пригождаются мои навыки… скучно.
Фланнел покачал головой. Его вторичные процессоры уже отключились под воздействием выпитого, а основной подтормаживал с выполнением большинства задач. Когда столь долгожданная опасность и правда подступила к дверям, об энергосберегающем он забыл – и снова ударился во все тяжкие. Нокаут не был в курсе, удалось ли ему в эти циклы сменить фильтры, но, наблюдая, все больше склонялся к мысли, что скоро Фланнел загремит на пересадку топливной системы.
– Я… хочу нанять охрану. Но боюсь… попасть на каких-нибудь торчков или… вообще… проверишь их?
Нокаут чуть подался вперед, сплетая пальцы с легким звоном.
– Конечно, друг мой.
– Мне не по себе от этого всего. Я боюсь, что даже из суда до кварты целым не доеду! – он понизил голос. – И потом, десептиконы ведь не только рушат все подряд. Они проникают изнутри. Любой сервокон может быть за них. Любой! Но сейчас разве поймешь…
– Ты хочешь, чтобы я проверил, из какой они касты? – Нокаут прищурился. – Это приватная информация, которую они имеют право не разглашать…
– И все равно.
– Если меня поймают на этом…
– Нокаут! Поверь, я… компенсирую твое беспокойство. Главное, чтобы не рабочие. Они все преступники и психи, и…
Нокаут вспомнил стантиконов, окруживших его за бараком в Ферруме. В целом, возразить нечего.
Незачем говорить Фланнелу, что опознать класс, даже вскрыв меха, нереально. Косвенные признаки могут указать на образ жизни, но в общем и целом Нокаут и Драг Стрип немногим будут отличаться. Если условия на рабочем месте были лучше, чем у Брейкдауна, то внутри и мусора не будет. На дешевом топливе и ворнами без диспансеризации жили многие меченые, кто, как Нокаут, перебивался частными заказами по своей специальности. Как и присадками все травились в той или иной мере. Альтформа многое значит, но далеко не все, как и ее переделка, если она имела место. Нокаут может строить предположения, не больше.
– Отправь их ко мне. Я разберусь, – он уверенно улыбнулся.
Фланнел закивал.
– Знаешь… еще пара моих друзей не отказались бы… от такой экспертизы. Если у тебя найдется время…
– Для тебя и твоих друзей, Фланнел, все, что угодно, – заверил Нокаут, вдохновленный перспективой получить шаниксы ни за что.
Музыка стихла, и они невольно оторвались от своих кубов. Три массивных фигуры на пороге, одна за другой втиснувшиеся в заправку, заставили всех посетителей поперхнуться напитками. Вот тут даже экспертизы не требовалось, чтобы сказать, что они раньше носили номер.
Силуэт возвышающихся над плечами сдвоенных колес и ковша с заточенным краем за спиной одного из них показался Нокауту знакомым. Когда бот сделал пару шагов в центр зала и попал под блики световых шаров, Нокаут окончательно убедился, что однажды встречался с ним, и аккуратно сполз пониже, стараясь оказаться в тени.
Наперерез экс-сервоконам, бесцеремонно нарушившим покой жителей Родия, которые пытались скрыться здесь от нового мира, рванули разом секьюрити и бармен.
– Простите, вы не могли бы…
– Что тут у вас наливают? – перебил Руф, нависнув над барменом и полностью игнорируя вооруженного бота, активировавшего шокер в руке.
– Мы… мы не обслу… – Шринк, работавший здесь столько, сколько Нокаут знал эту заправку, заикнулся и нервно задергал легкими лопастями за спиной. – Я прошу прощения, но…
– Проблемы? – встрял второй гость, пониже и с заметными шрамами на корпусе, и угрожающе загудел, словно собирался сгенерировать такой всплеск электричества, который вырубит всех посетителей в пол-клика. Ну, хоть катушки на плечах не заискрили.
Нокаут прищурился, увеличивая изображение и расширяя диафрагму, чтобы лучше видеть в полутьме. Или этот ходячий трансформатор часто получал за провинности, или немало дрался на арене. К Нокауту раньше не попадал, значит, мог быть относительно новеньким бойцом Стиллэша.
– Мы можем отказать вам в обслуживании без объяснения причин, – прогудел секьюрити, выразительно поднимая шокер. – Уйдите, пожалуйста.
– Ой ли, дружище, – Руф был его больше почти вдвое, и шокер не произвел на него впечатление. Лязг, с которым дернулся ковш за его спиной, когда он слегка наклонился, заставил всех, включая Нокаута, вздрогнуть.
– Мы мирные граждане, – подтвердил второй спутник Руфа, слегка придерживая его ладонью, и добавил тише, так, что Нокаут едва разобрал: – Зачем вам затевать здесь драку? Мы заплатим, не беспокойся, летун.
«Летун», легкий кибертронский вертолет, которому не хватало массивности и крепости, чтобы оказаться среди военных, но альтформа которого все же позволила ему обслуживать родийцев, не вызывая у них дентаскрежета, нервно переступил с ноги на ногу. С одной стороны, перед ним было три персонифицированных грязно-серых пятна на репутации заведения. С другой, каждый из них мог учинить столько беспредела, что серво подкашивались. К тому же, они были автоботами, носили инсигнии…
– Е… если вы выпьете и уйдете, – дрогнув, сказал он. – Сразу.
– Слушай, птичка, лить мне, рады нам эти блестящие болты или нет, – рыкнул Руф. – Я тебе ща вертушку откру…
– Руф! – наиболее дипломатичный и, что характерно, меньший из троицы предупреждающе поднял руки. – Вот зачем вы нас обижаете? Мой товарищ немного нервный, знаете, тяжелая работа, нагрузки…
Его манипуляторы оплетали ленты жесткой щетки. Чистая, но все же недвусмысленно заявляющая, что этот автобот убирал кибертронские улицы. Резервуары очистителя за спиной были полупрозрачными, и в них слегка колыхалась жидкость.
Он хищно улыбнулся из-под низко надвинутого шлема, под которым почти не было видно оптику. Или это просто затемненный визор? Нокаут опасался слишком выглядывать из-за Фланнела. Тот же слегка трясся, и оставалось только удивляться, как можно так бояться и злиться одновременно.
– Вот как они смеют! – тихо прошипел он. – Как они смеют… заваливаться…
– Тише ты, – шикнул Нокаут встревоженно. Хотя Фланнел не один так возмущался, повернулся мусорщик почему-то именно к их столику.
Столкновение на входе медленно, но верно двигалось к разрешению. И, так как в наступление шли целых три полноправных гражданина, каждый из которых мог расщепить барную стойку ударом кулака – ну, или ковша, например, – решение было не в пользу репутации заправки.
Шринку пока даже не с чего было вызывать полисботов. А если секьюрити влезет в перепалку, пока они приедут, может случиться все что угодно.
Должно быть, он просто был не готов к такому повороту. Здесь вообще не привыкли к тому, чтобы кто-то подобный, открыто демонстрируя исцарапанное покрытие и благоухая въевшимся запахом Феррума, так решительно протаранивал себе дорогу к барной стойке. Вряд ли теперь, правда, эту ситуацию можно назвать из ряда вон выходящей.
– Пойдем, – дернулся Фланнел, бросая шаниксы на стол.
Нокаут был рад, что он предложил первым.
Они были не единственными посетителями, кто встал и решительно направился к выходу. Но только его гулко окликнули, когда ему пришлось протиснуться между мусорщиком и подсвеченным столиком с оставленными недопитыми стаканами.
– Доктор.
Ему показалось, что антенны завибрировали от этого внимания. Руф смотрел ему в спину, Нокаут буквально чувствовал царапины на полировке, которые оставляет один его взгляд.
Фланнер вопросительно обернулся, и Нокаут заторопился.
– Откуда он тебя знает? – с опаской спросил Фланнел.
– Без понятия. Я его не знаю, – откликнулся Нокаут мгновенно. Они выбрались на улицу, и он разогнал вентсистемы, чтобы справиться с волнением.
Вот кто Руфа за вокалайзер дергал, а? Шлак ржавый…
– Ты же общался с…
– Брейкдаун – мой друг! А этого болта я первый раз вижу! – огрызнулся он, резко тыча когтем во Фланнела, и тот хмуро отшатнулся.
– «Друг», «болта». Нокаут, ты порой немного…
– Извини, – тот представил, что сейчас этот дурак отзовет свой заказ, и быстро взял себя в руки, – я просто забеспокоился. Ты сам сказал, они все преступники. Он мог… мог следить за мной. У нас, в Палладии, не так спокойно, – продолжал он импровизировать уже уверенней, заметив понимание в мутно-лиловой оптике подвыпившего приятеля. – И я просто представил, ну, этого громилу у себя на пороге… И все-таки Шринку не стоило их пускать.
– Это уж точно. С другой стороны, дискриминация по альтмоду теперь может инициировать судебный процесс, – забормотал Фланнел, легко отвлекаясь на новую тему. Ему все еще удавалось складывать длинные предложения, и это отчасти было его личной удивительной способностью: надираться и продолжать трепаться, как ни в чем не бывало. А может, все-таки относилось к приобретенным профессиональным навыкам. – Но это совершенно, совершенно не повод… порочить репутацию заправки. Нет, ну такие… ох, – он замер, прижав руку к брюшным пластинам. – О-о…
Нокаут закатил оптосенсоры. Ну, конечно, парень, ты сливаешь топливо, стоит немножко растрясти его после того, как закинешься. Потрясно.
– Давай хоть с дороги уйдем, – буркнул он, хватая спутника под локоть. Тот булькал энергоном, поднявшимся к верхнему шлюзу, и нервно трясся. – Фланнел, ты сменил фильтры? Фланнел?
Они обогнули заправку и оказались в тупике, в который вела лишь пара глухих дверей. Нокаут старался одновременно держаться от Фланнела подальше и при этом не дать ему упасть фейсплейтом в асфальт. Слить излишек намешанных коктейлей было вполне нормально на заднем дворе какой-нибудь заправки в Литии, но что Фланнел доводит себя до такого же состояния здесь, было слишком для приличного бота.
– …потому что если ты этого не сделал, я советую не тянуть до разрыва топливных узлов, – он оставил Фланнела у стенки и покачал головой.
– Я просто нервничаю… – давясь бурой смесью, пробулькал Фланнел. – Когда я… когда я нервничаю… у меня сбои…
Нокаут брезгливо скривился, пользуясь тем, что Фланнел его не видит – не видит ничего, кроме лужи у себя под ногами – и собрался предложить ему свои услуги еще раз, но услышал тяжелые шаги и подскочил, разворачиваясь к выезду из тупика.
– Ого, ну твой дружок и нажрался, – ухмыльнулся Руф.
Нокаут стиснул кулаки.
Фланнел попытался попятиться, но запутался в собственных ногах и ударился шлемом о стену. Нокаут мало тревожился о содержимом – за исключением точных цитат из свода законов Кибертрона там творился полный шлак, – и даже испытал облегчение, когда Фланнел повалился в отключке. Видимо, топливные перегрузки он переживал слишком часто, и нейросеть барахлила так же, как баки.
– Что тебе от меня надо?
– Так, – рыкнул Руф негромко, – заметил знакомый блеск, решил поздороваться.
– Мы уже поздоровались.
– Да нет, ты был как всегда невежлив, – хмыкнул он, щелкая суставами пальцев. Нокаут заозирался, но закрытые двери выглядели недружелюбно, а единственный выезд Руф загораживал собой.
– Драка за баром – это плохая идея, – предупредил Нокаут, приподнимая руки перед собой. – Я тебя уверяю.
– Думаю, это будет скорее утилизация, – возразил тот. А он оказался более злопамятным, чем Нокауту бы хотелось.
– Стиллэш теперь одобряет, когда его болты светятся, где не надо? – попытался он пойти другим путем.
Сколько он ни латал подчиненных Стиллэша, в сводках преступников он их при этом никогда не видел. Тот тщательно следил за тем, чтобы к нему вело как можно меньше гнилых кабелей, чего бы это ему ни стоило.
– Стиллэш больше не командует, – охотно поделился Руф, скалясь и все глубже зажимая Нокаута в угол с каждым шагом. – Никто мной не командует, док.
– И зря, – ощерился Нокаут, почувствовав упругое соприкосновение колес со стеной. Отступать дальше было некуда, – тебе явно нужен поводок.
От кулака он увернулся, но проскользнуть мимо Руф ему не дал. Нокаут даже не ждал подсечки от такого крупного бота, скорее уж попытки схватить его, как это обычно делал Брейкдаун. Проехавшись плечом по асфальту с оглушительным скрежетом, Нокаут схватился за бедро и короткой командой снял защиту субкармана. Руф уже поднял его в воздух, чтобы, без сомнения, стукнуть о ближайшую стену, когда электропосох засверкал скопившимися на остриях разрядами.
По-хорошему, нужно было примериться и выбрать самую уязвимую точку. Но паника почти парализовала процессор, и Нокаут сначала ударил наотмашь, по шее. Скачок энергии заставил Руфа замереть на пол-клика, сжав пальцы – вмятины сейчас не так волновали Нокаута, как собственная жизнь, – а затем он зарычал еще яростней.
– Теперь тебе точно кранты! – пообещал он и перехватил Нокаута за плечи.
Тот выгнулся, почти выкручивая руки, и лягнул его в фейсплейт. Руф пошатнулся, Нокаут воспользовался моментом и протолкнул навершие посоха под честплейт, где виднелись рифленые пластины менее прочной внутренней брони, а затем выкрутил мощность на максимум. Запахло паленым, аварийные системы Руфа хрипло завентилировали, выдавая проблемы с охлаждением, и наконец-то он повалился, погребая под собой Нокаута.
– Шлак! – слабо воскликнул тот, буквально выдирая себя из чужой широченной ладони, продолжавшей сдавливать плечо.
Понадобилось несколько кликов, чтобы выбраться из-под отключенного корпуса. Пришлось помочь себе пилой. Дезактивом Руф не стал, нет, просто ушел в стазис. И это было одновременно шлаково прекрасно – и шлаково пугающе.
Фланнел застонал за спиной, и Нокаут нервно обернулся.
– Н-н-н… что прои… Праймас! – Фланнел увидел перед собственной оптикой огромный грязный ковш и не сразу сообразил, что тот ему не угрожает. – Пра… ого! Ты…
Нокаут торопливо трансформировал жезл, пряча его в субкарман, и убрал пилу.
– Только никому не рассказывай.
– Ничего себе, ты его уложил! – Фланнел провел рукой по испачканному фейсплейту. – Как тебе удалось?
– Пойдем быстрее, пока его друзья не пришли!
– А ты знаешь, что ношение шокового оружия мощностью больше…
– Заткнись! Вставай! – Нокауту пришлось потянуть Фланнела за руку. Тот, пошатываясь, поднялся. – Его друзья сейчас подумают, что могли бы составить ему компанию, и никакая мощность не поможет. Пошли…
Нокаут отчетливо жалел, что нет времени сделать так же, как он сделал с Катчем. Только не при Фланнеле. Тот может думать об экс-сервоконах что угодно, но стать свидетелем убийства он не готов. Нокаут даже не хотел, чтобы он знал об оружии!
– Я не могу трансформироваться, – пожаловался Фланнел.
Нокаут сдержал норовившее сорваться ругательство:
– Сколько в тебе осталось?
– Резервного… 23%.
Порог, при котором гнать в альтмоде уже не получится, у Фланнела был гораздо выше, чем у Нокаута. Вот его стоило понижать, а не оптосенсоры подкручивать. Нокаут открыл панель под левой дверцей и извлек оттуда маленькую ампулу с прозрачным содержимым.
– Я повышу концентрацию ненадолго, – предупредил он, решительным жестом запрокидывая Фланнелу голову, чтобы открыть топливную магистраль у горла. В его случае лучше подошла бы другая, близкая к баку, но выбирать было некогда.
– Мне н-н-нельзя такие присадки! – панически булькнул Фланнел, вяло сопротивляясь.
– Коктейли ядреные можно, а присадки нельзя? – скривился Нокаут и оттолкнул его руку. Он немного вышел из роли покладистого доброго товарища, но элеватор во временном стазисе под боком к этому располагал. – Я тебя приведу в порядок, обещаю.
Он трансформировал коготь, втянул содержимое из ампулы тонкой иглой и сделал инъекцию прямо в топливопровод. Метод, которым обычно не пользуются в настолько антисанитарных условиях, но Фланнел больше не мешал. Его оптика мигнула, затем он недовольно уставился на Нокаута, и тут Руф загудел, а ковш, дернувшись, зловеще лязгнул о спину.
Бывший громила Стиллэша, а теперь уже просто громила, уже начал приходить в себя.
Фланнел больше не спорил. Он трансформировался резво, как будто не выпадал в оффлайн недавно, и они помчались прочь из тупика.
– Значит, он тебя не знает? – по внутренней связи спросил Фланнел.
– Ответ прежний! – у Нокаута искра все еще прыгала в камере от пережитого.
Он с огромной охотой поехал бы к себе, заперся в ремблоке и не светился на улицах цикл-другой, но Фланнелу точно потребуется его помощь, когда действие присадки закончится. Сейчас в нем энергон почти кипит, а вот когда Фланнел сожжет остатки, лучше рядом быть медику. Рассчитывать после этого на плодотворное сотрудничество будет глупо.
Вернувшись в ремблок глубокой ночью, Нокаут первым делом тщательно проверил охранные системы и сигнализацию. Шаниксов квинтово не хватало, но не разориться на сигналку было бы недальновидно, учитывая, как подскочила статистика краж и грабежей. Кэрриер сказал, процентов на сорок.
Усыпить подозрительность Фланнела, как и его самого, ему удалось. Нокаут немало провозился с его фильтрами и получил в благодарность лекцию о том, как, в случае задержания, оправдывать наличие запрещенного оружия. На шаниксах он не настаивал, хотя прочистка чужого топливопровода не была легким или приятным занятием, даже если ты очень дружен со своим пациентом. Шлак, да будь вы хоть дуоботы! Но Фланнел определенно считал, что Нокаут виноват в его паршивом состоянии (а никак не много астроциклов возлияний в Литии, вовсе нет), и тот не хотел акцентировать внимание на той стороне их отношений, благодаря которой пополняется его счет.
Уходя на подзарядку, Нокаут думал о том, что ему надо отрабатывать приемы с посохом усерднее. И с настоящим партнером, а не воображаемым.
11
Его выдрало из гибернации в буквальном смысле – скачок напряжения ударил по нейросети, одновременно возвращая в онлайн и сбивая все настройки. Проводка загорелась, но он не сразу сориентировался, ослепленный и оглушенный.
В панике скатившись с платформы на пол, он ощутил еще один удар – очень болезненный – прямо под капот. Прицельно – чтобы поддеть и смять пластины честплейта. В следующий миг гироскопы сообщили Нокауту, что он болтается вниз головой, удерживаемый за одну ногу, а потом он откалибровал видеосигнал…
Руф сорвал с его предплечья дверцу, и Нокаут истошно завопил, невольно дергаясь следом за ней.
– Пора на свалку, доктор!
Нокаут не мог сообразить, как Руф оказался у него в ремблоке. Хотя он и не пытался соображать – он рвался из мощной хватки и действовал в соответствии с базовыми настройками аварийной системы, то есть блокировал болевые сигналы. Но боль в отломанных креплениях и жгучие искры усиливали панику.
– Какого шла… пожалуйста, нет! – он попытался вывернуться, но Руф схватил его за изуродованную руку. Грубая хватка свела обнаженные датчики давления с ума. Нокаут заверещал, выгнулся, а через мгновение встретился фейсплейтом со стеной.
– Давай, поори! – радостно громыхнул Руф, подняв его повыше. – Уверен, ты сделал хорошую изоляцию!
– Слушай, да тут просто клад, – донеслось из-за его спины. – Элитные марки кондиционеров, – раздался стук переставляемых канистр, – абразивы по пятьсот за пачку!
Они его грабят, сообразил Нокаут. И убивают, подсказал процессор беспристрастно.
Нокаут потянулся к бедру, но тут Руф снова шарахнул его о стену – и содрал с субкармана защитную пластину, словно это был тонкий пластик. Поток ошибок, выводимых на внутренний экран, увеличился, превращаясь в сплошную стену мигающих красных глифов. Руф не просто оторвал дверцу, он дернул так сильно, что нарушил цельность цепей, и Нокаут не мог даже активировать пилу. В бедро вонзился кусок его собственной обшивки, мешая трансформироваться. Можно было бы вырваться из этих лапищ и дать деру, но…
Руф вытащил рукоять и сдавил ее в мощных пальцах. Корпус треснул и заискрил.
– Стоило меня грохнуть, паразит, – пылающая ненавистью оптика оказалась совсем близко к лицу Нокаута. Тот безвольно висел, удерживаемый в воздухе за одну руку, и истерично шарил взглядом, пытаясь найти хоть одну возможность улизнуть.
Через дверной проем он видел приятеля Руфа, мусорщика, который обшаривал стеллажи. Чтобы украсть содержимое канистр, ему даже не требовалось их куда-то грузить, он просто заливал или засыпал его в свои многочисленные контейнеры. Тонкой голубоватой струйкой в одну из его встроенных емкостей лился высокозаряженный энергон, в другую – мягкий стеклоочиститель с ароматизатором, который Нокаут вообще-то хранил для себя.
Почему не сработала сигнализация?
– Как ты… меня нашел? – пискнул Нокаут.
– Споттер говорил, ты из Палладия. Тут немного блокоправов с такими формами, – ухмыльнулся Руф. – Удовлетворил любопытство? – он дернул Нокаута за колесо – резина поддалась с треском.
Пожалуй, если бы он придерживался более сдержанного дизайна или хотя бы цветовой схемы, его было бы не так легко вычислить. Доктор-гонщик во всем дистрикте был только один.
– А-а-а! – его эмоциональный контур наконец-то накрыло волной паники. Что он может предложить, чтобы его сейчас не деактивировали? Все, что захотят, эти ребята сами возьмут…
– Ты его там грун раскатывать собираешься? – когда на пороге появился третий соучастник, Нокауту стало ясно, как они взломали сигнализацию. Остаточное электричество еще искрило у него на катушках, вынесенных за плечи. Он, должно быть, просто подключился к сети и вырубил мощным ударом все: замки, сигнализацию, даже платформу самого Нокаута.
Нокаут отчаянно пнул Руфа в честплейт, но это только сделало ухмылку элеватора злее.
– Лови, Даллкойл, – Руф бросил Нокаута навстречу своему приятелю. Здоровяк едва успел посторониться, чтобы Нокаут мог со скрежетом проехал по полу в основное помещение ремблока.
Мусорщик навис над ним – черненный визор, не светящийся даже в полутьме, сейчас вызывал ужас – и приветливо сообщил, похлопывая себя по наполненному контейнеру:
– Мы на всем этом отлично заработаем. Спасибо, дружище.
Нокаут, кривясь от боли в руке, на локтях попытался отползти, но натолкнулся колесами на ноги Даллкойла. Руф появился в поле зрения следующим и занес ногу, собираясь опустить на Нокаута. В том, что он легко проломит броню, сомнений не было. Нокаут попытался бы откатиться, но Даллкойл придавил развороченную руку плоской массивной ступней.
– Пока, меченый!
Нокаут сомкнул защитные щитки на оптике, живо представляя скрежет, лязг и снопы искр, с которыми Руф пробьет в нем дыру.
Скрежет и лязг действительно прозвучали, хотя искры Нокаут пропустил. Когда он опасливо активировал оптосенсоры, ситуация в ремблоке изменилась. Еще один гость, и – хвала Праймасу! – он на стороне хозяина.
Нокаут не стал задаваться вопросом, что Брейкдаун делает здесь посреди ночи. Он лишь воспользовался тем, что Даллкойл бросился на нового противника, и вжался в стену подальше от драки.
Растерянный мусорщик, напряженно выгнувшись – казалось, под тяжестью своих многочисленных емкостей и контейнеров, – следил за мордобоем. Ворвавшись в ремблок, Брейкдаун первым делом сбил Руфа с ног, и теперь Нокаут едва мог разобрать, кто кого побеждает. Удары мощного молота, уже окрашенного энергоном, Руф принимал на ковш, сам же бил кулаками, зато – в пояс. Или сразу заметил слабое место, или просто случайно так вышло…
Катушки на плечах Даллкойла заискрили, и он выдернул излучатели из субкарманов под кистями рук.
– Сзади! – предупреждение из вокалайзера вырвалось само – Нокаут очень не хотел привлекать к себе внимание.
Брейкдаун едва успел увернуться. Разряд ушел в стену и заземлился, оставив дымящийся след.
– Ты еще что за болт?! – Руф наконец-то толком разглядел того, с кем сражался. И, видимо, не обнаружив знака и по инструменту опознав экс-сервокона, предположил: – В долю хочешь – лучше хорошо попроси!
– Или поджарься, – добавил Даллкойл.
– Веселее, если я вас просто порву всех троих, – огрызнулся тот.
Все-таки этим молотом он ломал штуки покрепче брони элеватора. Да и стремительное нападение считал лучшей тактикой, поэтому кинулся на Руфа снова. Нокаут приподнял целую руку, жмурясь и сквозь пальцы поглядывая на бой. В прошлый раз, когда Брейкдаун при нем дрался всерьез, медик был слишком занят сохранением собственной брони. Ему некогда было обращать внимание на то, как яростно он колотит своих противников – так, будто желает выбить из них все до последней гайки. Он даже не целился, зная, что все равно заденет.
Руф согнулся, падая на колени у стены. Молот только что сбил ему пол-честеплейта, дым тянулся из радиатора. Даллкойл за плечи дернул Брейкдауна назад, не давая снести товарищу голову. Силы в нем было достаточно, но даже масса мало что решала против неудержимого упорства.
Брейкдаун перехватил запястье Даллкойла и вырвал кисть. Следом потянулся искрящийся оплетенный толстой резиной кабель излучателя. Нокаут содрогнулся, представив боль, с которой трещат крепления и рвутся провода. Очень живо представив. Даллкойл взвыл, неконтролируемый всплеск электричества едва не вырубил Брейкдауна, и тот, бросив чужую руку, отскочил, тряся головой и рыча – не то вокалайзер отказал от скачка напряжения, не то он и не собирался говорить ничего связного.
Что будет, если Брейкдаун не справится? Двое против одного…
А мусорщик где?
Третий член шайки Руфа отступал к выходу. Единственной преградой для него было то, что сцепившиеся мехи в какой-то момент оказались в непосредственной близости от двери, нарушив ему все планы. Мусорщик озадаченно замер. Видимо, у него никакого подходящего оружия не было, и он надеялся сбежать с награбленным добром, возможно, чтобы дождаться товарищей в месте побезопаснее – ну, или чтобы нажиться на нем одному, почему нет.
Брейкдаун стоял к мусорщику спиной, когда тот наконец-то решился на окончательное отступление. Он трансформировался, надеясь проскочить побыстрее, Нокаут распахнул было рот, но тут Брейкдаун сам обернулся на звук и легко подхватил машину одной рукой за щетки под бампером. Конечно, по весу мусорщик и вполовину не дотягивал до стантикона, и все же Нокаута поразило, как быстро это случилось.
– А ну брось! – рявкнул Даллкойл, стрекоча электричеством так интенсивно, что озон особенно остро ударил по датчикам Нокатуа. Разряды окутывали его плечи почти сплошным сияющим коконом.
– Ха. Да держи! – расхохотался Брейкдаун, на ходу швыряя мусорщика в его заботливого подельника.
А сам метнулся в сторону – в сторону Нокаута. Тот не сразу сообразил, что сейчас произойдет, и поэтому не был готов к оглушительному взрыву, оставившему его без аудио и видеодатчиков на несколько кликов.
Столкнувшиеся боты, один – живой электрозаряд, другой – сосуд для множества жидкостей разной степени взрывоопасности, исчезли во вспышке. Брейкдаун рухнул перед Нокаутом на колени, прикрывая его от разлетающихся деталей.
Когда сенсоры пришли в себя, часть ремблока горела, и черный дым стремительно заполнял помещение – системы вентиляции Даллкойл вырубил вместе со всеми остальными. Обломки чужих корпусов валялись повсюду, основание ремплатформы было выворочено, несколько стенных панелей выбило взрывом.
– Ты в порядке?
Тревожно горящая темно-желтая оптика. Нокаут неловко – даже стыдно – всхлипнул вокалайзером и кивнул.
Брейкдаун обернулся. Покачиваясь и пытаясь упереться в стену рукой с оторванной кистью, с пола поднимался Руф.
– Подожди клик, – Брейкдаун выпрямился и активировал молот.
Он подходил к элеватору неторопливо, но не потому, что оттягивал момент или хотел выглядеть впечатляюще. Он снова припадал на левую ногу – его ранило деталью не то Даллкойла, не то его недостаточно шустрого приятеля.
Чтобы погасить искру Руфа, понадобилось четыре удара.
***
– …они не поделили добычу, – Нокаут, придерживая лишенную дверцы руку, диктовал Кэрриеру свои показания. Брейкдаун топтался рядом, нервно поглядывая на двух полисботов, вытаскивавших дезактивы из ремблока. – И передрались. Я не видел, как вышло, что этот… его называли Даллкойл, – Нокаут покачал пальцем, указывая на обугленную обшивку, когда-то защищавшую генераторы, – убил тех двоих. И почему взорвался, тоже не видел. Я лежал вон в том углу, поэтому меня не задело.
Кэрриер его записывал, это Нокаут знал, поэтому старался выглядеть как можно более испуганным. И разбитым. Последнее проблем не составляло: он уже заблокировал болевые центры, но чувствовал себя по-прежнему ужасно. Да и вид разнесенного ремблока не слишком вдохновлял.
Будет непросто все это восстановить.
– У вас есть предположения, почему они решили ограбить именно вас?
– Нет, – покачал головой Нокаут. – Но я сегодня вернулся поздно. Может быть, они проследили за мной, поняли, что я один и… очень устал. Я лишь предполагаю.
– Мы проверим личности грабителей. Если выясним, что вам еще угрожает опасность, то обязательно примем меры.
«Ох, да не стоит волноваться, право слово», – кисло подумал Нокаут, но, разумеется, промолчал.
– Теперь ты, – Кэрриер повернулся к стантикону. – Назовись, для протокола.
– Брейкдаун, – буркнул тот. – Я просто решил к Нокауту заехать, а тут драка.
– Посреди ночи? – уточнил Кэрриер сухо.
– У меня были новости. Это личное, – Брейкдаун смотрел на офицера сверху вниз, всем своим видом показывая, что каждое слово из него придется вытягивать клещами.
– Ты видел, как взорвался… Даллкойл?
– Да. Парень с ковшом по нему вдарил. Он взорвался. Мелкий попал под взрыв.
– Он забрал несколько емкостей высокозаряженного, я его храню для медицинских целей, – вставил Нокаут быстро.
И поэтому от него остались только щетки и распахнувшая рот в немом крике голова. Видимо, в последний миг он пытался трансформироваться, чтобы увернуться от столкновения или еще как-то спасти свою жизнь. Идентифицировать, кому принадлежали остальные детали, было не так легко.
– И ты не принимал участие в драке?
– Нет, – огрызнулся Брейкдаун.
– Он сразу нашел меня и помог потушить пожар. А затем вы приехали.
Возможно, Кэрриер им не верил. В принципе, повода у него не было, но он все же знал о заигрываниях Нокаута с законом, поэтому мог предполагать, что за взломом ремблока стоит что-то большее.
Но в документах по делу останется только то, что они сказали.
– У тебя нет знака.
– Можешь идентификатор просканировать, – Брейкдаун слегка наклонился, буравя Кэрриера недружелюбной оптикой. – Я автобот.
Тех, кто не пожелал носить инсигнию, было немало. Но для сервоконов посвящение в автоботы оказалось почти принудительным. Знак не получали те, чьи проблемы с законом не могло решить никакое устранение классового неравенства. Или те, в ком потом подозревали десептиконов.
– Хорошо, – невозмутимо согласился Кэрриер. – Доктор Нокаут, вам лучше как можно быстрее обратиться в арейский госпиталь. Я не могу оставить здесь охрану. Кто-то из ваших друзей мог бы присмотреть за ремблоком?
Его визор на мгновение обратился к Брейкдауну.
– Да. Спасибо за беспокойство, – Нокаут выдавил очень усталую улыбку.
Таких вызовов, наверное, десятки за цикл. И многие, должно быть, требовали от арейской полиции участия, желали защиты, но только не Нокаут. Замаскированная дверь в подпольную лабораторию намертво заблокировалась после скачка энергии, устроенного Даллкойлом. И все же оставлять рядом с ней полисботов… не-не-не, он как-нибудь сам.
Интересно, капитан присутствует здесь лично, потому что хочет удостовериться, что его репутации ничто не угрожает? Никакие дезактивы, которые официально должны проходить по старым делам…
– В таком случае, пока все. Желаю вам скорейшего восстановления, доктор.
– Спасибо, – Нокаут дождался, пока Кэрриер выйдет, и улыбка сменилась гримасой ярости: – Ржа! Я теперь из долгов не выберусь!
– Извини. Я не думал, что так бабахнет, – пробормотал Брейкдаун.
– Да ты причем… Шлак, Брейкдаун, если бы не ты, – Нокаут передернул плечами и заохал. Он даже откинуться на платформу не мог, Руф обработал его со всех сторон. И бедро, и рука, и колеса за спиной… живого места нет. – Если бы не ты, – повторил он негромко.
– Я не пущу тебя одного в госпиталь, – мрачно предупредил Брейкдаун. – Твой ремблок пару грунов переживет без…
– Бесплатная медицина? – переспросил Нокаут тоскливо, приподнимая искалеченное предплечье. – Нет-нет-нет! Ты мне поможешь.
– А? Что?
– У меня найдутся детали, – прищурился Нокаут, – пила целая, просто запустить не могу. А броню, думаю, ты уже не раз вправлял, так что…
Брейкдаун скептически окинул взглядом потрепанного доктора.
– Ты же будешь мной командовать. У меня аудиодатчики отвалятся, – неуверенно попытался он откреститься под наиболее подходящим, с его точки зрения, выдуманным предлогом.
– А ты как думаешь! Буду, конечно. Но тебе это полезно… – он поерзал и скривился, когда заблокировавший цепи обломок, который он опасался извлекать второпях, вонзился глубже. – Слушай, а что за личное дело, по которому ты ко мне посреди ночи решил заглянуть? Серьезное что-то?
Брейкдаун отвел оптику, делая вид, что черные пятна и раскиданные оплавленные канистры – зрелище страшно интересное.
– Ну-у-у?
– В общем, – прогудел Брейкдаун. – Нас… переводят.
Нокаут уставился на него, подняв надлинзовый щиток.
– То есть, мы вроде как вольны сами валить на все четыре стороны, просто деваться особо некуда. Подвернулся частный заказ, какой-то болт себе бункер хочет отгрохать. Я не знаю, выгорит или нет, но хоть обещает платить шаниксами, а не энергоном…
– Ты мог бы остаться, – выпалил Нокаут, не дослушав, и Брейкдаун вопросительно уставился на него. – Мне… – он шумно втянул воздух. – Мне пригодился бы ассистент! Тебе 20%, мне 80.
Тот ничего не отвечал почти клик.
– Ты не охренел ли? – спросил он наконец.
И хотя этот вопрос мог быть очень многозначным, Нокаут понял его совершенно правильно.
– 25 на 75. Только потому, что твои руки созданы для полировальной машинки.
– 40 на 60, или полируй себя сам, – отрезал Брейкдаун, нависая над ним.
Он, должно быть, думал сейчас о своей бригаде. О Мотормастере, которому они все должны за свою относительно спокойную жизнь и который точно будет против. О Вайлдрайдере, постоянно находившем возможность приблизить собственный дезактив.
Нокаут точно знал одно: он не хочет, чтобы Брейкдаун куда-то уезжал.
Еще он знал, что интереса к медицине в нем было все-таки больше, чем к строительству. Брейкдаун и до встречи с Нокаутом охотно лез и в чужие корпуса, и в свой собственный. То, что он ни квинта не умеет, его не останавливало.
А теперь ведь даже умеет. Немного.
– Ахх! – закатил он оптосенсоры. – 35! На 65! Мое последнее предложение, или катись к скраплетам.
– По рукам, – быстро согласился Брейкдаун.
Они недолго смотрели друг на друга, а потом заулыбались оба. Правда, через клик у Нокаута свело плечо судорогой, и он тонко заверещал, когда Брейкдаун потянулся к залитому энергоном слому.
– Не-не-не-не…
– Полосатому ты правду сказал? – Брейкдаун, игнорируя словесное сопротивление, осторожно коснулся топорщившихся пластин. – Ты их не знаешь?
– Я немного… обидел Руфа. Элеватора, – Нокаут зажмурил оптику. – Мы подрались в Родии.
Брейкдаун присвистнул.
– Я, между прочим, его вырубил! – похвастался Нокаут сквозь денты. Боль была в пределах нормы, Брейкдаун просто осматривал его и далеко пальцами не лез.
– Добивать надо таких болтов, – проворчал свеженазначенный ассистент. – Сам нарвался. Я так и думал.
Нокаут не стал возмущаться, как и вдаваться в подробности и рассказывать, что у того боя был свидетель. Он просто согласился, что «добивать болтов» должно войти у него в привычку. Но лучше он будет прыгать на ботов в два раза мощнее, только когда кто-то гарантированно сможет прикрыть ему спину.
Зачем еще доктору ассистент?
***
Выбить побольше шаниксов по страховке ему помог Фланнел. Правда, Нокаут не мог не заметить, что сделал он это не слишком охотно. Кажется, тот факт, что обиженные сервоконы пришли мстить Нокауту прямо на порог, заставил его укрепиться в подозрениях, что это не спонтанный акт агрессии, а что-то большее.
Нокауту пришлось пригласить Фланнела в разбитый ремблок, чтобы он проконтролировал опись повреждений. Взгляд, которым юрист окинул до сих пор не полностью восстановившего броню Нокаута, излучал смесь ужаса и отвращения. В чем-то тот был с ним солидарен: хотя цельность нейросети он уже восстановил, пребывать в таком виде было физически больно. Но высказанное сочувствие жалило еще сильнее.
– Наш договор в силе? – спросил Нокаут, провожая приятеля, которому явно не терпелось убраться из Палладия как можно быстрее.
– Как быстро ты собираешься вернуться к работе? – оглядев обгоревшие стены, спросил Фланнел.
– Так я и на выезде могу, – как можно беспечнее сообщил Нокаут.
Фланнел как раз собирался ответить, когда на пороге появился Брейкдаун. Он пропал недавно – Нокаут предполагал, потому, что отправился улаживать свой уход из бригады. Была даже вероятность, наверное, что обратно Брейкдаун не вернется, хотя думать о ней Нокауту не нравилось.
Брейкдаун выглядел слегка помятым, но все же не настолько сильно, чтобы можно было заподозрить Мотормастера. После драки с ним наверняка остаются вмятины поглубже.
– Увольнительную подписал, – буркнул он Нокауту, сторонясь, чтобы пропустить Фланнела.
Тот прошел так далеко от него, как это было возможно.
– Отлично! – Нокаут мимоходом коснулся руки Брейкдауна кончиками когтей.
Фланнел обернулся и прищурил оптику:
– В общем, я с тобой свяжусь, Нокаут. Будь… осторожен.
– Не, в такую ржу я два раза не попаду, – заулыбался тот, распознав фальшь, с которой сам часто обращался к приятелям из Родия. – Спасибо.
Фланнел трансформировался и умчался, а Нокаут выругался сквозь денты. Ладно, он передумает. Кто еще будет делать для него все эти незаконные штуки? Нет, правда? Фланнел ведь так ценит чистоту своего имени. Ему придется связаться с Нокаутом.
– Я, видимо, не вовремя? – Брейкдаун подошел и встал рядом.
Нокаут сверкнул в его сторону одним оптосенсором:
– Пусть привыкает. Как прошло?
– Вайлдрайдер попытался меня убить, – Брейкдаун протянул руку со следами царапин. – Всей бригадой оттаскивали. Ну, – он замялся, – как…
«В бригаде не бунтуют», – вспомнил Нокаут, но через наноклик уже выбросил из головы.
– Ты, главное, навыки свои, – он помахал рукой, что в его представлении примерно ассоциировалось с работой Брейкдауна, – из актуальной памяти стирать не торопись. Прежде чем мы сможем принимать пациентов, надо отремонтировать ремблок. И я не собираюсь нанимать рабочих.
– Я даже не сомневался, – проворчал Брейкдаун без особого энтузиазма.